Сегодня в нашей рубрике #естьмнение мы публикуем материал дружественного портала для родителей CHIPS Journal. Речь пойдет о булли, или агрессорах, – о тех, кто травит. Попробуем вместе с автором статьи Натальей Калашниковой разобраться в причинах и понять, чем мы можем помочь таких детям.

***
В Казани задержали еще одного подростка-«стрелка», он еще не успел пойти в школу с винтовкой и начать расстреливать — повезло. Первого «казанского стрелка», который успел, недавно признали вменяемым. А еще этой осенью были «пермский стрелок» и школьница с арбалетом из Полтавы…

Случаев, когда дети и подростки «взрываются» и идут на отчаянные шаги, причиняя вред себе и окружающим, все больше. Или не больше? Может быть, они просто стали более заметными? Колумнистка Chips Journal - медиа для родителей Наталья Калашникова решила разобраться в проблеме и пришла к выводу, что школьные расстрелы — это крайний случай буллинга в детских коллективах и результат процветающей в обществе ксенофобии и дегуманизации. Разберемся в теме вместе с ней.

Дети-булли: почему они делают это?

Как так получается, что некоторые дети издеваются над другими, а какие-то и вовсе берут в руки оружие? Кто они — дети-булли?

1. Дети, пережившие насилие и серьезные психологические травмы.

В случаях со «стрелками» это очевидно (и доказано). Все подростки, которые брались за оружие что в России, что в других странах, в какой-то период своей жизни пережили тяжелое насилие или подвергались систематическим издевательствам со стороны сверстников, либо не были приняты детским коллективом.

По моим наблюдениям, заметная часть детей, которые «просто» травят других, организовывают других дружить против кого-то, делают гадости, дерутся — это дети, пережившие насилие в самых его разных формах, депривированные дети, дети, с которыми никто не поговорил в трудный момент их жизни. И они выплескивают свои фрустрации на кого могут — на других детей. Некоторые делают это неосознанно, а некоторые уже заметили, что деструктивное поведение им «помогает» — им становится легче, когда они позволяют себе сделать с другими то, что кто-то когда-то сделал с ними.

А некоторые откровенно мстят всему миру за пережитые унижения.

2. Дети, которые хотят быть заметными и популярными, но не могут.

Это следующая группа детей, склонных к буллингу. Неспособные по той или иной причине получить признание и восхищение иным способом, они привлекают к себе внимание деструктивным поведением. Таким детям остро нужна помощь, их поведение можно скорректировать, пока они не совершили непоправимого. Но для этого необходимы мудрые талантливые взрослые рядом.

Могут ли «стрелки» быть такими детьми? Вполне.

3. Дети, следующие за лидером.

Это дети, не имеющие собственного голоса, пассивные, нерефлексирующие. Они, не думая, идут за лидерами-булли. Они могут сами не понимать, что делают «плохо».
Или запуганные деструктивными лидерами дети, осознающие, что делают то, что делать нельзя, но боящиеся оказаться на месте изгоев.
С теми и другими детьми можно работать. Иногда достаточно поговорить с ними или встать на их защиту.

Или дети, которые чувствуют себя избранными из-за того, что тот, которого все боятся, приблизил их к себе.
Если в какой-то момент таких детей перестает устраивать место «на подпевках», они могут взять в руки оружие — вербальное или настоящее.

4. Дети из семей, в которых не принято уважать других людей.

Или вообще, или людей, стоящих ниже по социальному или финансовому статусу, или людей с разнообразными признаками «инаковости». Если семья ксенофобная, нет ничего удивительного в том, что ксенофобией заражены и дети.

На мой взгляд, это самый сложный случай для работы, потому что он более всего связан с общей культурой в обществе.

Такие дети не пойдут расстреливать школу, но вполне могут «развлекаться», издеваясь над товарищем из бедной семьи, с другим цветом кожи или разрезом глаз, над ребенком с особенностями развития.

Как мы можем им помочь?

Да, дети-булли прежде всего нуждаются в помощи. Но прежде, чем говорить о том, как можно помочь таким детям, озвучу три основополагающих принципа.

Важно!

Важно понимать, что дети ведут себя плохо не потому, что они плохие, а потому что им плохо.

Если ребенок «был нормальным», и потом его вдруг «снесло» («как подменили»), — это верный знак, что с ребенком что-то случилось. Нужно искать, что.

Не все дети-тираны пойдут расстреливать школу, они, как и вообще все дети, разные, и подход к ним нужен разный.

А теперь по порядку про помощь.

1. Очень активным детям, которым тесно и скучно в школьном коллективе, и потому они всех тиранят, поможет спорт или другое внешкольное занятие, где они будут выплескивать свою энергию и где смогут блистать. То есть им нужно место, где они могут себя проявить.

2. Детям, которые привлекают к себе внимание тем, что задирают других, нужны грамотные и внимательные педагоги, способные ввести их в общую игру, в общее занятие — в любую совместную с другими детьми деятельность.

3. Детям, пережившим опыт насилия и депривации, нужны реабилитация, грамотные помогающие специалисты, мудрые значимые взрослые рядом и иногда — медикаметозная поддержка (в случаях депрессии, стрессового расстройства, оппозиционно-вызывающего расстройства).

4. Детям, которые долго терпят неприятие, незаметность, травлю, а потом взрываются (и — в крайнем проявлении — идут стрелять), нужны здоровая атмосфера, внимательные взрослые, возможность быть собой, даже если ты не вписываешься в мейнстрим и тренды, а также место (другой коллектив), где они будут признаны и успешны.

5. Детям, отравленным ксенофобией, необходимо общество, в котором нормально быть любым. А детям, отравленным снобизмом взрослых, необходимо общество, где бедность не стигматизирована, где вообще нет понятия «народ-изгой» и где любая работа уважается. Это самый сложный для коррекции случай.

Промежуточные выводы и немного теории.

Стрельба в учебных заведениях — частный случай и крайняя форма проявления школьного буллинга, более широкой, я бы даже сказала, масштабной, проблемы.

«Стрелками» становятся скорее дети-изгои, а не дети-булли (да-да).

Дети-изгои — это те, кого не принимает детское общество. С таким ребенком не хотят сидеть за одной партой, принимать в свои игры. И это еще мягкий вариант отвержения, в другом случае такого ребенка обижают физически и морально. (Спасибо за это определение педагогу Светлане Калимуллиной, преподавателю педагогического колледжа, г. Москва.)

Когда детский коллектив объявляет кого-то изгоем — это травля.

Когда один ребенок достает другого — это не травля, хотя иногда ее зачатки. Но если обидчик организовывает других детей «дружить против» кого-то, это уже травля, буллинг.

«Сбиваться в стаи» для детей нормально (человек вообще — существо социальное). Объединяться в стаи, чтобы «сожрать» или изгнать других — нет.

Буллинг-триггеры.

Да, это ненормально — исключать из социума не таких, как ты. Но это существует в детской среде. Просто потому, что это есть во всем обществе.

Чтобы другие дети объявили ребенка «нетаким» со всеми вытекающими, не нужно многого. Триггером может стать, что угодно: особенности внешности и здоровья, национальность, религия, субкультуры, оценки, имена и фамилии.

«Водораздел» может проходить по линиям отличники/плохиши, ботаны/«бухать» за гаражами, спортивные/толстые, красивые «шлюшки»/«задроты» (извините), наличие/отсутствие девайсов, бедная/трендовая одежда… Причем работает это в обе стороны, все зависит от контекста и принятых в обществе и в конкретном коллективе ценностей.

Есть триггеры, которые «рассосутся» со временем. Например, принадлежность к тем или иным детским субкультурам.

Есть те, с которыми можно разобраться на уровне коллектива. Например, когда класс не хочет принимать новенького.

Есть те, от которых избавляются через смену коллектива. Это когда ребенка переводят в другой класс или школу — в сильную гимназию либо просто в класс с другим учителем и более здоровой атмосферой.

Но есть триггеры, которые останутся триггерами, пока не изменится все наше общество.

Ответ на почему.

«Когда у человека нет навязанных представлений, что что-то „чужеродное“, „нетакое“ — это неправильное, „другие“ не будут вызывать отторжения, не возникнет даже мысли бить или унижать человека, не похожего на тебя», — спасибо за эти слова Лиане Натрошвили, магистру психологии, специалистке по работе с травмой насилия.

Мне кажется, главная причина и ксенофобии в обществе, и буллинга и травли в детских коллективах, а также главная причина того, что подросшие дети берутся за оружие, — это неумение (и нежелание) видеть в людях людей. Людей, которым нужно уважение и признание.

Пока в обществе есть сегрегация, когда «мы» — люди, а «не мы» — как бы и не люди, поэтому их «можно» (унижать, высмеивать, не замечать, игнорировать, пытать, убивать), будут и будут появляться дети, которые считают возможным травить «нетаких», и дети, которые, вырастая, пойдут расстреливать школу, потому что чувство обиды и несправедливости настолько непереносимо, что без оружия с ним никак не справиться.

Ах, если бы рядом с этими детьми вовремя оказывались умные, мудрые, цивилизованные взрослые, которые изначально видели бы в детях людей и умели замечать, что детям плохо им нужна помощь, возможно, и не было бы стрельбы…

Кто и как помогает детям с проблемным поведением?
В России нет системы грамотной работы с детьми с трудным поведением. Если приемным еще родителям помогают (в каждом регионе есть школы приемных родителей), то родители кровных детей со сложным поведением и педагоги помощи почти не получают.

Но есть надежда, что это пока. Несколько лет назад о буллинге говорили только единицы, посты родителей в соцсетях о том, как им удалось защитить своих детей, пересылались и пересохранялись, как памятки и инструкции. Одна такая мама, Ольга Золоткова, даже описала свой опыт в Chips Journal. А сейчас подростки устраивают стендапы и флэшмобы против буллинга, родители водят детей на тренинги по личным границам и онлайн-уроки против травли, А совсем недавно департамент соцзащиты Москвы совместно с департаментом образования, некоммерческими организациями и бизнесом открыл портал Вместе против буллинга, причем там содержится информация, актуальная для детей, родителей и педагогов вне зависимости от того, где они живут, в Москве или нет.

Пока в разговорах о буллинге уклон больше делается на защиту детей от травли и на профилактику буллинга в детских коллективах.

Но буквально на днях новая уполномоченная при президенте России по правам ребенка Мария Львова-Белова предложила создать в России единый центр по работе с трудными подростками, а поскольку у омбудсмена есть административный и политический ресурс, высока вероятность, что такой центр появится, и, возможно, там будут современные и грамотные специалисты. Так что, да, надежда, что и детям, склонным к агрессии, будут уделяться больше внимания, есть.

А пока посмотрите эти ресурсы:

— Травли Net и http://travlinet.ru/
— Благотворительный фонд «Шалаш»
— «Юристы помогают детям».
— Фонд поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации и организованный им телефон доверия для детей, подростков и их родителей.
— Круглосуточный телефон психологической помощи 051 Москвы.

Источник: https://chips-journal.ru/reviews/bulli-i-belye-vorony..

***
Мы согласны с автором. А что думаете вы?

#касаетсякаждого #нкоЖуравлик